+7 (905) 591-62-39

Официальный сайт адвоката Конорева Руслана Петровича

Появление в России института банкротства физлиц привело к парадоксу.

03.07.2016

Появление в России института банкротства физлиц привело к парадоксу.

В результате теряет смысл так называемый банкротный туризм — бегство должника в наиболее благоприятную для этой процедуры иностранную юрисдикцию. Примером может служить дело Владимира Кехмана.
История началась в 2012 году: бизнесмен сам обратился в Высокий суд Лондона, который и признал господина Кехмана банкротом. Использовать английскую юрисдикцию позволило наличие активов в Великобритании и подчинение договоров с кредиторами английскому праву. Последствия английской процедуры похожи на российские: после реализации активов должника и завершения банкротства кредиторы больше не могут требовать с него взыскания старых долгов. Если должник приобретет новые активы в Евросоюзе, претендовать на них смогут только те кредиторы, задолженность перед которыми возникла уже после окончания банкротства в Англии.

Но 1 октября 2015 года возможность банкротства гражданина появилась и в России. В декабре по заявлению Сбербанка в отношении Владимира Кехмана ввели процедуру реструктуризации долгов, и к нему потянулись неудовлетворенные английским банкротством кредиторы — Юникредит-банк, Промсвязьбанк и некое ООО "Аквамарин", купившее права по кредитам "Уралсиба".

Финансовый управляющий и представитель должника в суде настаивали, что эти обязательства уже прекращены и долги списаны, так как они уже были включены в реестр кредиторов в рамках банкротства в Англии. Но арбитражный суд сослался на то, что определение Высокого суда не имеет юридической силы в России, так как не признано и не приведено в исполнение по соответствующей процедуре для иностранных судебных решений. В итоге старые кредиторы были включены в новый реестр должника.

Здесь возникает вопрос: а может ли в принципе решение о банкротстве гражданина, вынесенное иностранным судом, быть признано на территории России? Мнения юристов расходятся. Некоторые считают, что существующая процедура не предназначена для банкротных решений, которым требуется специальный порядок. Такой порядок, например, содержался в законопроекте о трансграничной несостоятельности, который Минэкономики разработало в 2011 году, но он так и не был принят.

Так или иначе, ответ мы скоро узнаем. Причем дать его придется тому же арбитражному суду Северной столицы, который на следующей неделе должен рассмотреть заявление Владимира Кехмана, требующего признать и исполнить в России английское решение о его банкротстве.

Коммерсантъ 24.06.2016

Комментарий адвоката по банкротству физических лиц Конорева Руслана.
В Российской Федерации самостоятельного понятия правового регулирования трансграничной несостоятельности не существует. Правовую основу регулирования в подобных случаях составляют международные договоры о правовой помощи с участием России, охватывающие гражданские дела на территориях договаривающихся государств. Под гражданскими понимаются, в частности, дела, связанные со взаимной защитой прав и имущественных интересов лиц договаривающихся государств, включая дела о несостоятельности.
В соответствии с п. 6 ст. 1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в ред. от 5 февраля 2007 г.) решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами Российской Федерации.
При отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории РФ на началах взаимности, если иное не предусмотрено Федеральным законом.
Обобщение и анализ названных требований, предъявляемых к иностранным судебным решениям для признания их на территории России, позволяют сказать, что российский правопорядок признает только так называемые классические решения, т.е. окончательные решения, вынесенные иностранным государственным судом по существу спора, которые могут быть принудительно исполнены в государстве вынесения. Подобные требования российского правопорядка объяснимы, поскольку взятые в совокупности они направлены на обеспечение стабильности и неизменности признаваемого иностранного решения. В то же время в области трансграничной несостоятельности зачастую возникает необходимость признания актов иностранной юстиции, вынесенных в деле о банкротстве, не отвечающих названным требованиям. Это связано с тем, что по данной категории дел помимо судебных решений в прямом смысле слова (решения о признании должника несостоятельным и открытии конкурсного производства или решения об отказе в признании должника несостоятельным) суды выносят значительное число иных актов, которые определяют судьбу должника, его имущества и кредиторов: о принятии заявления о признании должника банкротом (о возбуждении дела о банкротстве), об оставлении заявления о признании должника банкротом без рассмотрения, о принятии обеспечительных мер, о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр, об утверждении управляющего в деле о банкротстве, о введении различных процедур банкротства (в том числе реабилитационных), об утверждении мирового соглашения, о прекращении производства по делу о банкротстве и т.д. Однако из всего многообразия актов, выносимых по делам о банкротстве, на территории России могут быть признаны только решения, понимаемые в общем арбитражно-процессуальном смысле (в соответствии со ст. 15 АПК РФ), так как п. 6 ст. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон) говорит о признании и приведении в исполнение решений судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве), не упоминая иных актов, которые могут быть вынесены иностранным судом по этому делу.
С учетом вышеизложенного понятным выглядит позиция российского арбитражного суда, включившего в реестр требований кредиторов требования лиц, ранее заявлявших такие требования в английском суде.

Возврат к списку